Не посрамившие земли Русской (страница 5)

«Лести не слушаем, а угроз не боимся»

Известно: худая молва быстро разносится. Весть о приближении многотысячной и многоязыкой армии Батория, о падении нескольких порубежных крепостей стремительно облетела Псковские земли. И вот по дороге на Псков потянулись вереницы беженцев - это окрестное население и жители многих псковских пригородов с имуществом и скотом, а то и просто с котомкой за плечами спешили укрыться под защитой крепостных стен и башен. То, что не удавалось захватить с собой в осаду, просто сжигали, чтобы не досталось врагу.

А враг - вот он. Поначалу на дороге, ведущей из Острова, появился один конный отряд, затем второй, третий... И уже целый полк литовской кавалерии, ослепительно блестя на солнце вооружением, появился вблизи города. И тут случилась первая неприятная неожиданность для Батория. Не дав возможности литовским кавалеристам развернуться в боевой порядок, небольшой отряд дворянской конницы под командованием князя Андрея Хворостинина стремительно вынесся из городских ворот и с ходу атаковал неприятеля. Рубка была скоротечной и яростной. Понеся ощутимые потери, литовцы развернулись и в беспорядке отступили. До самого подхода основных войск Батория вражеские отряды больше не появлялись у стен города, предпочитая рыскать по дальним селениям, где их не могла достать псковская конница.

Эта небольшая стычка, тем не менее, окрылила псковичей, придала им еще больше уверенности и сил - поляков бить можно! 26 августа вся королевская рать сгруппировалась возле Пскова. Последними прибыли шотландцы - «здоровые парни» в расшитых кафтанах и шелковых чулках, считавшиеся лучшими из наемников. Также выделялись немцы, одетые в золото и шелк, с украшенным золотом оружием - алебардами, самопалами и мечами. Немцами командовал Фаренсбек, прежде служивший Грозному, а теперь переметнувшийся к врагам. Этот наемник был в большем почете у Батория, так как хорошо знал «планы царя и положение Пскова».

Поначалу Стефан Баторий устроил свою резиденцию в окрестностях Пскова у церкви Николая Чудотворца Любя-товского монастыря. Его армия разбила многочисленные шатры поблизости, вдоль московской дороги. Местные монахи вынесли на берег Псковы, где был мост, по которому проходила дорога на город, чудотворную икону Владимирской Божией Матери, молясь за избавление от поляков. Те в ответ, глумясь, прострелили образ Божией Матери, а затем ограбили и сам монастырь. (Сейчас эта икона находится в экспозиции Третьяковской галереи, а ее празднование - во второй понедельник после Троицы - одно из главных церковных событий в Пскове).

Оказалось, зря смеялись поляки. Первая ночь под Псковом едва не стала и последней для польского короля. Спать ему так и не пришлось. Среди ночи псковичи вдруг ударили по лагерю Батория из больших пушек, установленных на Гремячей горе и в других местах. Били точно и нещадно -сказалась выучка главного пушкаря Пскова дьяка Терентия Лихачева. Ночь озарилась раскаленными ядрами, всполохами пожаров, истошными криками раненых и умирающих поляков, ржанием напуганных лошадей.

«На утро, - пишет автор «Повести о прихожении Стефана Батория на град Псков», - ни одного шатра не увидели и многих, сказывали языки, панов добрых тут побили». От Пскова пришлось отойти, и Баторий устроил лагерь у стен древнего Пантелеймоновского монастыря, называемого псковичами «дальним» или «в Бору». Стоял он у впадения Черехи в Великую, в Промежицах. Отсюда насчитывалось верст пять до города, и псковские пушки Баторию были не страшны. «Оказалось, гораздо лучше стоять так, подал ее, нежели как предполагали прежде», - откровенно высказался по этому поводу ксендз Пиотровский.

Следующие пять дней прошли довольно спокойно, без каких-либо активных действий с той и другой стороны. Баторий укреплял лагерь в Промежицах, присматривался к подступам и укреплениям Пскова, советовался с военачальниками своего разноплеменного войска. Фуражиры рыскали по окрестностям в поисках припасов и корма для лошадей. Добывать провиант оказалось делом нелегким. Как водилось еще с незапамятных времен, псковичи перед приходом неприятеля сожгли посад. В окрестных деревнях было безлюдно - крестьяне укрылись за крепостными стенами города.

В соответствии с обычаями того времени, польский король, прежде чем начать штурм, направил псковским воеводам грамоту с предложением сдаться на милость победителя. «Не затем я пришел под град Псков, чтоб уйти, не взяв его, - писал Баторий псковичам. - Нынче пишу вам, жалея вас, помилуйте себя сами и покоритесь моему великому имени, сдайте город».

Баторий под Псковом 1872 год. Три столетия спустя польский художник беззастенчиво исказил историческую правду

Грамоту псковичи приняли, что в королевском стане тут же посчитали хорошим предзнаменованием. Правда, с ответом псковичи как-то не спешили. Пока же бравые рыцари позволяли себе даже некое подобие развлечений. В присутствии короля паны на лошадях гонялись среди холмов, поросших можжевельником, за зайцами, куропатками и дрофами, хватали их голыми руками.

:: Страницы: - 1 - | - 2 - | - 3 - | - 4 - | - 5 - | - 6 - | - 7 - | - 8 - | - 9 - | - 10 - | - 11 - | - 12 - | - 13 - | - 14 - | - 15 - | - 16 -